Команда Навального выпустила первую часть сериала «Предатели» — про 1990-е годы. Свидетели и участники тех событий теперь обвиняют ФБК в пропаганде и фальсификации истории Вот что они говорят — и что им отвечает Мария Певчих
16 апреля соратники Алексея Навального выпустили первую серию проекта «Предатели» — о том, как и когда Владимир Путин пришел к власти и какую роль в этом сыграли первый президент России Борис Ельцин, его семья и окружение. В первой серии глава Международного ФБК Мария Певчих рассказывает о том, как Ельцин и его семья переехали в построенный для него дом на Осенней улице в московском районе Крылатское, о том, как Борис Березовский «управлял страной и демонстративно грабил ее», а также о том, как Роман Абрамович финансировал телеканал ОРТ и оплачивал расходы Березовского в обмен на помощь в приватизации государственных предприятий. Реакция на фильм оказалась крайне неоднозначной, в соцсетях появилось большое количество негативных отзывов на него — в том числе от людей, которые были свидетелями и участниками событий 1990-х, и от людей, которые исследовали этот период российской истории. «Медуза» приводит несколько таких мнений, а также ответы Марии Певчих на выдвинутые претензии. Сам фильм ФБК можно посмотреть здесь, а его пересказ прочитать тут.
Андрей Мальгин
журналист
Мария Певчих на ютьюб-канале Алексея Навального выпустила фильм о 90-х. И как бы от имени Навального. Сидит и авторитетно рассуждает о событиях с таким видом, как будто она живой участник и истина в последней инстанции (на самом деле в детский сад в Зеленограде ходила). Я с большим интересом и сочувствием следил за всеми расследованиями ФБК, но тут обалдел. Это какой-то позор. Просто кровь из глаз.
Первая половина фильма — вариация на тему «Ельцин — коррупционер» (это цитата). Вторая половина — «Березовский — хозяин Кремля» (это тоже цитата). Ни то, ни другое автором не доказано. И не может быть доказано. И я точно знаю: это ложь и манипуляция. Меньше всего оторванный от жизни Борис Николаевич думал о материальных благах, и не был к нему Березовский вхож и не прислушивался ЕБН к его мнению от слова вообще.
Начинается кино с пресловутого дома на Осенней улице. Целый большой сюжет. У неискушенного зрителя создается впечатление, что это какой-то дворец типа путинского. Для убедительности Мария потрясает поэтажными планами, списком жильцов, фотографией забора. Блин, да был я там. Это убогий кирпичный дом а-ля ЦК КПСС. С убогими квартирами. Таких номенклатурных советских сооружений в Москве даже не десятки, может и сотни. С тем отличием, что «цэковские» башни возводились в самом центре Москвы — в арбатских и патриарших переулках, а этот, «ельцинский» — в ебенях, у МКАДа. Его единственное достоинство — через дорогу кремлевская больница, ЦКБ.
Использован старый избитый прием: Мария для сравнения показывает нам какую-то коммуналку с рядом газовых плит на кухне, по числу обитающих там семей («вот как жили простые люди»).
Мария по молодости не бывала не то что в «цэковских», но хотя бы в «писательских» или «композиторских» квартирах брежневского времени. Они ничуть не хуже.
Один из недостатков Ельцина — он был настоящим, стопроцентным номенклатурщиком (Мария, прочтите книгу М. Восленского «Номенклатура») и не видел иного устройства власти, кроме номенклатурного. Вот как была жизнь партийного чиновника в Свердловском обкоме устроена, а позже в Московском горкоме, так оно и перенеслось в администрацию демократической России. Все эти машины с водителями и мигалками, служебные дачи, спецбуфеты… Это большая интересная тема. Но это не коррупция, это явление другого порядка, это проявление сословного государства. Совок был таким, и постсоветская Россия осталась такой же.
Я был членом комиссии по приемке имущества ЦК КПСС, образованной сразу после путча 1991 года (А. И. Музыкантский меня туда засунул как представителя Москвы). Собирались мы, значит, в Белом доме раз в неделю под председательством главы АП Ю. В. Петрова, которого Ельцин притащил с собой из Свердловского обкома, и перед нами лежали длиннющие списки «имущества ЦК КПСС». Чего там только не было, вплоть до детских садов и мебельных фабрик. Список жилых домов — это целая папка (кстати, материалы эти у меня сохранились, я их вывез, пригодятся еще). «Это на баланс администрации», «это на баланс администрации», «это на баланс администрации» — уныло распоряжался Петров, не давая членам комиссии высказаться. Когда дело дошло до огромного комплекса поликлиники на Сивцевом Вражке (а я был к ней прикреплен как раз как депутат и главный редактор), я все-таки сумел взять слово. Говорю: ну это же просто некрасиво уже, Борис Николаевич нам обещал бороться с привилегиями. Ну давайте хотя бы собственных поликлиник и больниц в администрации президента не будет. Больше меня на заседания комиссии не приглашали и пропуск в Белый дом не выписывали.
Даже простое гугление дало бы Марии Певчих больше информации о предметах, которые она описывает. Все эти «преступления 90-х», включая пресловутый гонорар за ельцинскую книгу, детально и со всех сторон описаны в СМИ. Включая коммунистические (и на каком-то этапе враждебные Ельцину лужковские) СМИ. Но у Марии Певчих другая задача: она пишет альтернативную историю. Теперь у нас, помимо путинской, будет еще одна альтернативная история. Тоже популистская, и тоже про «большой обман».
Кирилл Рогов
политолог
Я прекрасно понимаю, что фильм Марии Певчих про 90-е годы является своего рода выходом той боли, которую она, другие близкие соратники и неблизкие (как я) испытывают после гибели Алексея Навального. Боли, которая не пережита и жаждет мщения. И Мария, безусловно, невероятно сильный человек, и не могла делать это иначе, как со всей яростью и убежденностью.
В то же время, даже чисто интонационно этот фильм кажется каким-то клоном фильмов НТВ про оппозицию. Это чистая партийная фальсификация истории, пропагандистский нарратив, который не терпит сомнений и возражений. И это плохо.
Это плохо в двух отношениях, на мой взгляд. Во-первых, потому что это путь маргинализации российской оппозиции, которая, как ни странно, существует. Не обладая сопоставимыми ресурсами тиражирования пропаганды, не стоит ей стилистически подражать. Надо придумывать способы рассказать свою правду и придумывать ее стилистику, новизна которой компенсирует недостаток ресурсов. Так выигрываются эти битвы.
Во-вторых, это плохо, потому что гибель Алексея Навального — это какой-то совершенно библейский сюжет, которого все мы являемся современниками и участниками. Путин приказывает убить Навального, но этот план срывается, как написано в Книге судей. Но по крайней мере он никогда не вернется туда, где я всегда могу его убить, думает Путин. Однако Навальный возвращается, и ставит Путина в тупик. Он должен убить Навального, потому что если он этого не сделает, то он не «пацан». Но если он убьет Навального, то тоже окажется в слабой позиции, потому что убьет того, кто не боялся его, хотя не имел возможности сопротивляться. И это превращает Путина из «бойца» в карателя и чмо.
Навальный победил, и мы все обязаны доказать это. А Юмашев, Березовский и Авен не имеют к этому никакого отношения.
Сергей Пархоменко
журналист
Критики говорят: это не расследование, а пропаганда. Вот, например, пишет Кирилл Рогов: «…даже чисто интонационно этот фильм кажется каким-то клоном фильмов НТВ про оппозицию. Это чистая партийная фальсификация истории, пропагандистский нарратив, который не терпит сомнений и возражений. И это плохо…» И он совершенно прав.
На это у критиков спрашивают — с большей или меньшей язвительностью: ну окей, покажите тогда, в чем Певчих с ФБК врут, что они там фальсифицировали в своем расследовании?
Они ничего не фальсифицировали. Они расплющили. Картина, которую они демонстрируют, совершенно плоская, одномерная, в ней вообще нет понимания — или уж во всяком случае демонстрации зрителю — всей глубины описанных событий и явлений, их основы, их происхождения, причин и следствий, лежащих в их историческом и политическом фундаменте.
Михаил Ходорковский
политик, бывший глава ЮКОСа
Посмотрел новый фильм ФБК. Признаюсь — с пролистыванием. Считаю их коллегами и союзниками, поэтому реагирую.
Окончательный вывод смогу сделать после второй серии. Пока испытываю некоторое недоумение. Зачем сейчас остро поднимать вопросы, не имеющие практического значения для борьбы с Путиным и против войны, но раскалывающие оппозицию?
Если ФБК видит себя не как политическую организацию, а как независимое медиа или расследовательскую группу, то это ок (независимые медиа существуют для того, чтобы поднимать вопросы, несмотря на ситуацию и лица), но у независимых медиа другие ограничения — тогда будут совсем другие требования к проверке достоверности материала (двойное независимое подтверждение) и к стандартам журналистской работы, включая необходимость запрашивать комментарии и отражать их содержание.
Но это если независимое медиа. А если политическая группа — тогда вопрос: зачем?
Михаил Фишман
журналист, автор книги «Преемник. История Бориса Немцова и страны, в которой он не стал президентом»
Что касается фильма, то он мне не очень понравился. <…> Там дело не только в том, что Ельцин украл здание, квартиру 360 метров и еще раздал квартиры… Там не только это рассказывается в начале. Там довольно большой кусок, вступление, где рассказывается, что Ельцин вообще в принципе вор и лицемер: когда шел в поликлинику, а на самом деле пользовался всеми благами, он ратовал за народ, а на самом деле жил в какой-то хорошей квартире где-то там на Тверской-Ямской и так далее. И, честно говоря, это настолько не описывает Ельцина, это просто неправда. Это неправда, что Ельцин вор, и это неправда, что он лицемер. По крайней мере, если мы говорим о начале 90-х и конце 80-х, когда взлет Ельцина произошел. И это важный пролог в том смысле, что он идеологически нам показывает, что они все, начиная с Ельцина, начиная с самого начала, неважно, что происходило потом — они все вам всегда врали, всегда обманывали и всегда воровали. Это не так <…>
Сегодня, когда происходит такая катастрофа со страной, обсуждать 90-е правильно, нужно. Я не согласен с подходом «не надо сейчас копаться там, посмотрите, что происходит вокруг, это не Ельцин, не Юмашев, не Чубайс бомбят Харьков». Я с этим подходом не согласен, как раз сейчас имеет смысл это делать. И в этом смысле можно только сказать спасибо Марии Певчих <…>
Правильно, что мы туда возвращаемся, но то, как мы туда возвращаемся, у меня есть серьезный скепсис по этому поводу. Когда нам говорят, что Борис Березовский ограбил всю Россию и стал царем России, это тоже не так. Понятно, что Березовский далеко не однозначная фигура и, с моей точки зрения, гораздо более неоднозначная, чем Ельцин, которому тоже можно предъявлять очень много претензий. Но он [Березовский] не был в России главным никогда и не была вся его жизнь посвящена воровству. Березовский был политик, он думал про государство. Можно обсуждать, как и что он про него думал, и это правильно обсуждать. Но просто записывать его «взял, ограбил, просто захотел набить карманы и такие они все» — это не соответствует действительности. Это не учитывает тех обстоятельств, в которых они жили и создавали ту Россию, которая пришла к полному краху и топит не только саму себя, но и уничтожает Украину <…>
Раскладывать планы дома на Осенней улице, так же как до этого Навальный с Марией Певчих раскладывали планы дворца Путина, — это совершенно несопоставимые вещи. Ельцин был главой свердловского обкома, главой московского обкома, кандидатом в члены политбюро, потом был сослан в Госстрой, потом вернулся триумфально через выборы, стал председателем Верховного совета, потом стал президентом страны — и у него квартира 360 метров. Мы это обсуждаем? Вместо того, что происходило вокруг.
Демьян Кудрявцев
медиаменеджер, управлял активами Бориса Березовского
Рассказана ли там правда? Да. Рассказана ли там вся правда? Нет. И важно ли это в данном случае? Мне кажется, очень. И это важно не только потому, что есть какая-то другая часть правды, которая заставит или позволит людям посмотреть на это дело более сложно. А я сторонник сложных взглядов. Мне кажется, ничего простого не бывает в политике, ничего линейного не бывает. Но еще и потому, что такая простая картина, представленная в этом фильме, мне кажется, не служит насущной политической задаче — грубо говоря, борьбе с путинизмом и сопротивлению оккупации Украины. Или если служит, то мне непонятным образом и не артикулированным в самом фильме <…>
Ключевая проблема этого фильма и многих других расследований ФБК, хотя во многих это, с моей точки зрения, объективный подход за неимением другого, состоит в том, что мотивацией действующих лиц, о которых рассказывается, и событий представлена единственно алчность, жажда власти и денег. И только эта мотивация, с точки зрения авторов фильма, высказанная в фильме (бывает по-разному), является двигателем сюжета, этого политического сюжета, этой политической эпохи. Это безусловным образом не так. Люди, которые хотят только власти и только денег, не ссорятся с диктатором и не садятся на 10 лет, как Лебедев и Ходорковский, они не тратят десятки миллионов и жизни, по сути дела, всех своих друзей и себя лично на борьбу с этим режимом, как потратил их Березовский <…>
Есть такое представление, что советская и постсоветская собственность была народной и как-то этому народу служила, а вот пришли бандиты и предатели в лице олигархата и связанных с ними или нанятых ими чиновников, ельцинских прежде всего и, собственно, только, которые упоминаются там, и они это как-то разграбили и забрали себе. С моей точки зрения, картина выглядит не так. Она такой не была. Ничего народного не было. Собственность была безусловным образом сначала записана на государство, но эксплуатировалась она людьми, которые за ней надзирали. Это были «красные директора», это были государственные чиновники, это были бандитские кланы региональные, которые сидели на этих предприятиях и эти предприятия чудовищным образом разворовывали <…> Эта ситуация была на ЮКОСе, точнее, на тех предприятиях, из которых он сложился. Эта ситуация была на предприятиях, из которых сложилась «Сибнефть». Туда невозможно было зайти. Это были разграбленные руины.
Да, следующее поколение собственников, воспользовавшись несовершенным законодательством, коррупцией или чем там, неважно (в этом фильме упомянуто, это все было гораздо сложнее, но предположим), забрало формальную собственность. Но от этого на этих предприятиях стали платить зарплату, не бартером, на них люди стали получать приличные по меркам тех регионов деньги, они стали получать какое-то обеспечение, какую-то социальную защиту <…> И я не говорю, что поэтому было бы правильно так приватизировать. Весьма вероятно, нет. Весьма вероятно, правда не двоична, не только вот так или так, а был еще какой-то человеческий, какой-то другой инструмент и выход, который Россия не применила, не последовала. И совершенно нельзя оправдывать людей, которые сделали вместо по-левому плохо по-правому плохо. У меня и нет такой задачи. Но не понимать этого и не объяснить это — странно. Не узнать это при количестве живых и досягаемых людей, которые это помнят и вполне при этом разделяют идеологический подход ФБК… Ну просто могли бы дать этой фактуре некоторый объем.
Георгий Сатаров
политолог, бывший помощник Бориса Ельцина
Является ли это журналистикой? Нет, ни в коей мере. Это никакое не журналистское расследование, не какие-то разоблачения, которые им удаются, потому что здесь намешаны крохи фактического материала с их интерпретацией и одно не отделяется от другого, как это положено делать журналистам. Это не имеет никакого отношения к истории, к историческому исследованию.
Дмитрий Травин
журналист, экономист, автор нескольких книг, в том числе «Почему Россия отстала?», в 1991 году работал в комитете по экономической реформе Ленгорисполкома, председателем которого был Анатолий Чубайс
У меня тоже в «лихие девяностые» возникало порой чувство, будто нас предают. Первый раз, наверное, когда в декабре 1992 года Ельцин сменил Гайдара на Черномырдина, не отличавшего рынок от базара. Второй раз, когда в июле 1993 года провели у нас дурацкую денежную реформу, дискредитировавшую и без того непопулярные в народе экономические преобразования. А в третий раз, конечно, когда в декабре 1994 года начали чеченскую войну.
С тех пор прошло много времени. Я перестал делить политиков на «наших» и «ненаших». А вместе с этим перестал для объяснения политических процессов использовать слово «предательство». Поэтому только что показанный фильм Марии Певчих в моем понимании, конечно, не о предательстве. Когда я смотрел его, в голове все время звучало выражение одного зарубежного ученого: «история для ленивых». Так он назвал историю, в которой все просто, все можно быстро выучить и на все события наклеить бирку черного или белого цвета с соответствующей надписью, чтобы затем чувствовать в душе психологический комфорт хорошо разбирающегося во всем человека. Еще одна история для ленивых была недавно написана Владимиром Мединским. Причем характерно, что оценки девяностых в этих историях практически одинаковы, хотя Певчих внесена в реестр иноагентов, а Мединский работает помощником президента. Это все истории о плохих людях, а не о проблемах, которые коренятся в общественных институтах, и которые нам надо решать.
Станислав Белковский
политтехнолог, друг Бориса Березовского, начал заниматься политическим консультированием в 1990-е годы
Б. Н. Ельцин, конечно же, не был коррупционером. Как всякий крупный функционер КПСС периода последних песен, он жил при коммунизме. Сообразно лозунгу «От каждого по способностям — каждому по потребностям». Деньги ему были просто не нужны, поскольку все потребности (не самые грандиозные, надо сказать) много лет подряд целиком покрывались государством. Еще с 1970-х годов. Он не понимал и не ценил денег. Возможно, потому так легко и повелся на концепцию бесплатной приватизации госсокровищ.
Б. А. Березовский не был «хозяином Кремля». Прямого доступа к г-ну Ельцину у него (практически) не было. Его влияние на государственные решения опосредовано людьми, к первому РФ-президенту действительно близкими. Сначала — А. В. Коржаковым, В. В. Илюшиным, потом — Семьей (Т. Б. Дьяченко, В. Б. Юмашев). Как криэйтор, политический и медиа-технолог он играл, бесспорно, немалую роль в 1995-1999. Но когда Семья захотела от него избавиться (решение было принято еще в конце 1999 и реализовано в 2000), он ничего не смог этому противопоставить.
Ну и кое-что еще, сейчас не так важно.
Центральный вывод фильма, насколько о нем можно судить по первой части, — скорее верен, чем нет. Путинская эпоха стоит на плечах ельцинской. Путинизм построен на фундаменте, заложенном в 1990-е.
Что ответила на критику Мария Певчих
Ответ Михаилу Фишману
Очень ждала отзыв от Михаила Фишмана, книга которого про 90-е мне очень нравится. Михаил говорит, что нельзя раскладывать планы квартир дома на Осенней так же, как мы раскладываем планы дворца Путина или квартир других единоросов. Что это не одно и то же.
А я не понимаю, почему нельзя. Небольшая коррупция порождает среднюю, средняя порождает большую. Большая — огромную. Коррупцию, которая грабит, убивает, травит «Новичком» и начинает войны. Системная безнаказанность и отсутствие каких-либо последствий, потому что «ну а что такого, дом-то хиленький» — это твердый фундамент для гораздо более страшных вещей.
Ответ Сергею Пархоменко
Ой, отличный отзыв. Меня хоть и ругает Сергей Борисович, но интересно ругает. Пишет, что про дворцы и домики для уточки я умею хорошо снимать и расследовать. А про Ельцина не умею. К Ельцину нужен контекст, нюансы, глубина особая, только участникам событий доступная.
В этом ровно и суть. В этом и разница между нами (и видимо нашими поколениями).
Мне хоть Медведев, хоть Ельцин, если я вижу коррупцию, воровство и вредительство — я это так и называю. Иммунитета за то, что они хотели как лучше, не положено. Извините.
Ответ на критику в эфире «Дождя»
Я ни в коем случае не говорю, что самим Ельциным двигали исключительно какие-то материалистические ценности и желание наживы. Надо будет проверить по сценарию, но я почти уверена, что я нигде не называла его вором. Я считаю, что то, чем он занимался, — это все равно было формой коррупции. И мне сложно понять, почему, когда мы обсуждаем какого-нибудь [главу Росгвардии Виктора] Золотова, героя нашего популярного расследования, почему, когда он делает то же самое, когда он отписывает государственные дачи в собственность, появляются квартиры, дома на Рублевке… Почему тут мы говорим, что это коррупция, а когда то же самое делает Ельцин и его окружение — это не коррупция? <…>
Я предлагаю ко всему относиться достаточно отстраненно, смотреть на это с одинаковыми критериями — что на Золотова, что на [бывшего] генпрокурора Чайку, что на Ельцина, Юмашева, Чубайса и всех остальных. Я не понимаю, почему им положено какое-то особое отношение, почему им положены какие-то обстоятельства, которые делают их коррупцию чуть более оправданной. По-моему коррупция не оправдана ни в каком случае.